«Я заметил, что не человек, который надеется, когда другие отчаиваются, а человек, который отчаивается, когда другие надеются, преподносится многими как мудрец.»

Джон Стюарт Милль

Представьте себе такую картину.

Рынки долгие годы растут. Настолько долгие, что выросло целое поколение профессионалов, которое никогда не видело снижения больше 20%. Ваши инвестиционные портфели стабильно прирастают, а двузначный процентный рост крупных фондовых индексов перестал кого-либо удивлять. И вдруг случается рыночный обвал. Каждый день вы видите, как понемногу тают накопленные доходы за радужные годы. Вы мечетесь в страхе: что делать? Всё продать и выйти с рынка, потеряв при этом процентный доход? Гадать, кончился ли период благоденствия? Начинать готовиться к худшему?

Ничего не напоминает?

С марта 2009 года, когда было достигнуто дно последнего кризиса, не счесть количества предсказаний наступления нового кризиса. Обозревателям и экспертам не понадобилось много времени, чтобы начать пророчить новые потрясения и рассказывать об L-образных и W-образных формах движения экономики и рынков. Но ни одному из этих пророчеств не суждено было сбыться по сей день.

«Есть люди, избегающие бюрократическо-журналистской говорильни; они ставят на кон нечто большее, чем собственная шкура. Они ставят на кон свою душу. Посмотрите на пророков. Пророчество – это акт веры, не меньше. Пророк – это не тот, кто первым выдвинул какую-то идею; нет, это человек, который первым поверил в эту идею – и воплощает ее на практике.»

Нассим Николас Талеб

Но почему нам хочется верить предвестникам апокалипсиса и осторожничать, только когда мы чуем реальную опасность? Мы начинаем рисовать в голове самые негативные сценарии, но делаем это по воле случае, а не сознательно готовясь к смятениям.

Из-за «эффекта негативности» и предрасположенности уклоняться от рисков (risk aversion), мы намного острее реагируем на негативные эпизоды, даже когда  положительные события равняются с ними по значимости. Психологи умудрились подсчитать, что от потери, например, 100 долларов мы огорчимся в два раза сильнее, чем обрадуемся от приобретения 100 долларов.

Чтобы заметить нашу искажённую тягу к пессимизму, достаточно соотнести количество плохих новостей и хороших в медийных источниках. Хорошие новости не удивляют или попросту игнорируются. Мы слишком быстро привыкаем к хорошему и перестаём его замечать. А вот если случится что-то плохое или трагическое, то узнают об этом и ужасаются все.

Такое поведение — никакой не дефект. Как вид, человечество эволюционировало, всегда избирая более безопасные сценарии, вместо того, чтобы ввязываться в безрассудные авантюры. Поэтому мы и склонны быть начеку, когда происходит что-то плохое или по крайней мере подозрительное.

Морган Хаузел в эссе «Психология денег» разбирается, почему именно в денежных вопросах соблазн к пессимизму переходит разумные пределы. Деньги касаются каждого, и поэтому как только что-то критическое случается на финансовых рынках и в экономике, это беспокоит всех без исключения, так как может затронуть каждого. Тем более сегодня, когда финансовый рынок так глубоко вплетён в структуру мировой экосистемы, а из-за глобализации любое маловероятное событие во второстепенном уголке системы может вылиться в катастрофичные побочные эффекты.

«Пессимизм требует действий: Двигайся! Выходи! Убегай! Продавай! Прячься! Оптимизм — это, в основном, призыв держаться курса и наслаждаться полётом.»

Морган Хаузел

Основания для негативных сценариев, безусловно есть всегда. Более того, есть резон на постоянной основе представлять, что они сбудутся. Но когда вокруг все паникуют — худшее время для таких упражнений, так как мы впадаем в крайности, вместо того, чтобы заранее иметь приблизительный план действий и не поддаваться излишнему страху.

Инвесторы постоянно беспокоятся, когда же будет следующий крах, слушают экспертов, прочащих скорый обвал, расспрашивают своих друзей и коллег. И в процессе ожидания, нередко теряют деньги на попытках подгадывать момент, наступление которого неведомо никому. Но многие ли из нас оказываются готовы к реальному кризису? Вместо того, чтобы гадать и в итоге ошибаться с выбором правильного момента, кто держит хотя бы 10-15% портфеля в наличности на поздних стадиях рыночного цикла, и кому не жалко тратиться на страховочные активы?

«Будут происходить несчастные случаи, это может быть и завтра. В это время вам нужны будут деньги. Наличные в это время как кислород. Когда он вам не нужен, вы его не замечаете. Когда он вам нужен, это единственное, что вам нужно.»

Уоррен Баффет

Чтобы пользоваться возможностями при панике, никуда не уйти от необходимости обладать запасом прочности в виде свободной наличности. Она даёт так называемую опциональность. Очень часто это самый простой и доступный способ определения агрессивности портфеля относительно стадии цикла.